Почему Сагиду не дали стать Рамзаном Дагестана?

 

Сагид Муртазалиев и его политическая судьба последние две недели будоражили весь рунет. Аналитики и эксперты разобрали в мелочах каждую версию атаки силовиков на его команду.

Основными сюжетами в этих материалах были дружба Сагида Муртазалиева с Рамзаном Кадыровым и его амбиции возглавить Махачкалу. Однако амбиции Муртазалиева стать дагестанским Рамзаном как-то затрагивались вскользь.

Ждал ли Дагестан своего Рамзана?

Тот факт, что Сагид Муртазалиев питал амбиции возглавить Дагестан и долгое время самими дагестанцами обсуждался, как вероятная кандидатура на пост главы республики, известен многим.

Муртазалиева на этот пост эксперты начали примерять, когда еще только готовилась отставка первого президента главы Дагестана Муху Алиева. Второй виток эти прогнозы получили, когда Дагестан начал бурлить слухами о грядущей отставке Магомедсалама Магомедова.

Сами жители Дагестана, которые с увлечением обсуждали перспективы Сагида Муртазалиева возглавить Дагестан, видели в нем сильного горца, прославившего республику на борцовском ковре и личного друга Рамзана Кадырова.

Не секрет, что жители многих кавказских республик, уставшие от беспредела чиновников и разрухи социальных и городских служб в своих мирных республиках, мечтали, чтобы и у них появился сильный лидер, подобный Рамзану Кадырову.

Именно этот запрос дагестанцев на жесткую, но справедливую руку подогревал представления о том, что дагестанским Рамзаном способен стать только Сагид Муртазалиев.

Как писал Абдулла Магомедов, «республика, в которой нарастало противостояние между боевиками и силовиками, в которой шло стремительное возрождение ислама, ждал сильного лидера, могущего заявить о себе, как о мусульманине и справедливом правителе».

Этими настроениями в основном была проникнута дагестанская молодежь, в среде которой после ряда президентов атеистов рос запрос на лидера, соблюдающего мусульманина, которым республика могла бы гордиться.

«Молодым дагестанцам, жаждущим порядка, искоренения клановости, коррупции и социальных пороков – пьянства, распущенности, разврата – хотелось получить своего «дагестанского Рамзана». Который смог бы также навести порядок в Дагестане, как и в соседней Чечне», — отмечает автор.

«Ещё одна проблема Сагида Муртазалиева – он слишком брутален и прямолинеен для того, чтобы затесаться в толпу и быть незаметным. А сейчас время людей с общим выражением лица.

Сагид – из тех, кто сам формирует под себя властные структуры, он очень трудно договаривается и редко идёт на компромиссы. Этот человек мог бы быть полезен, если бы Дагестан пустили по чеченскому сценарию и сделали из него своего Рамзана», — заключает Газиев.

Вполне понятно, что Кремль устал терпеть слишком вольные и малоуправляемые фигуры в регионах. Эта губернаторская вольница периода Бориса Ельцина по всей стране завершилась с приходом к власти Владимира Путина.

Однако Дагестан до последнего времени был этаким заповедником, в котором Кремль до недавних пор сохранял самые реликтовые образцы брутальных лидеров. Однако, с арестом Саида Амирова для слишком самостоятельных фигур Дагестана начался обратный отсчет.

«Нам второй Рамзан не нужен»

При этом стоит учитывать и такой сильный фактор, как острейший конфликт Рамзана Кадырова с российской силовой элитой в лице ФСБ, Следственного комитета и МВД. Этот конфликт длится со времени завершения Второй чеченской кампании.

Рамзан Кадыров сделал все для того, чтобы выдавить из республики федеральных силовиков, которые делали в условиях послевоенного беззакония огромные деньги на Чечне и чеченском населении.

Рамзан Кадыров неоднократно и жестко выступал против чрезмерного и бесцеремонного вмешательства федеральных чекистов в дела родной республики.

Он годами лоббировал через Москву полную замену федеральных структур в Чечне на местные, чеченские. Его конфликт с ФСБ на территории Чечни был вынужден разрешать сам Владимир Путин.

При этом Рамзан Кадыров, выдавливая федералов из Чечни, последовательно показывал, что он никогда не будет «сдавать своих» московским спецам.

В результате одного из таких открытых конфликтов, который Москвы также решила в пользу Грозного, целый отдел ФСБ в Москве объявил в знак протеста забастовку и отказался выходить на работу – случай совершенно невиданный в практике Лубянки.

Очевидно, что условия сделки предполагали статус неприкосновенности для Муртазалиева со стороны силовиков. Однако силовики решили иначе. «Понятно, что чемпиону обещали за эти показания так много, что дешевле их не выполнять», — написал по этому поводу Заур Газиев.

То, что эти условия не будут соблюдены со стороны федералов, чувствовал и сам Муртазалиев. Иначе он не пропадал бы столько времени в Дубаи. И в этом он оказался прозорливее остальных дагестанских тяжеловесов дагестанской политики…