Людмила МагомедоваАвтор статьи
Весь Дагестан потрясло убийство чабанов в Шамильском районе республики. В ночь с 23 на 24 августа на склонах села Гоор–Хиндах Шамильского района силовики убили (по первоначальной оперативной информации) двух боевиков. На следующий день Патимат Алиева, мать убитых, находясь в состоянии аффекта, закроет своим телом одну из полицейских машин, а ее односельчанки поднимут народный бунт, преградят мост перед сотрудниками районной полиции и потребуют отдать им тела. Вряд ли вся женская половина села преодолела бы несколько километров, чтобы забрать тела боевиков…
Глава Дагестана Рамазан Абдулатипов сделал заявление, в котором говорится, что по данному инциденту проводится разбирательство и попросил набраться терпения. При этом подчеркнул, что «некоторые СМИ ставят под сомнение информацию правоохранительных органов». Для того, чтобы развеять все сомнения КАВПОЛИТ отправился в селение Гоор-Хиндах и разбирался в случившемся.
Итак, направляемся в Гоор-Хиндах. В селе – толпы людей. По одну сторону мужчины о чем-то переговариваются между собой, по другую на лавочке сидят несколько женщин пожилых лет в черном как смоль одеянии.
– Где остальные? – спрашиваю.
– Дома, Патимат успокаивают.
Несмотря на чудовищную трагедию, поглотившую всех и вся, сельчане к гостям (на площадке встретили общественников, правозащитников) были очень внимательны и не отходили от нас ни на шаг. Проводили в дом. Первое, что бросилось в глаза – потрепанная дверь, обветшалые стены, пол… и черный женский силуэт. Хотя другого цвета, естественно, здесь быть априори не могло.
Но с той женщиной все было понятно без слов: это мать застреленных братьев – Патимат Алиева. Изможденная, опустошенная, обездоленная. По обе стороны ее сопровождали родственницы. Они зашли в дом. Следом и я – собиралась было задать вопрос. Патимат стала плакать – сначала со всхлипами, потом навзрыд…
«И так уже третий день», – подытожила одна из родственниц. После секундной паузы в беседу с прессой вступила учитель математики Кахибской СОШ Хаджибаты Рамазанова. Она охарактеризовала юношей как уважительных, исполнительных и трудолюбивых ребят. Гасангусейну было 19 лет. После девятого класса он завершил учебу в школе…. А Наби только переходил в этом году в девятый класс. Он также последовал примеру родного брата.
«А знаете, что их заставило оставить учебу? Нужда! Отец и мать – инвалиды. Их копеечных пенсий по инвалидности едва хватало на пропитание. Функцию добытчиков мальчики полностью взяли на себя. Они помогали не только родителям, но и нам, односельчанам: кому-то дрова порубят, кому-то урожай соберут, воду потаскают… так подрабатывали. Потом решили чабановать, на хлеб зарабатывать. Так они кормили семью… Мы ничего не хотим, кроме справедливости. Помогите найти убийц и наказать их по всей строгости закона!» – восклицает педагог.
Кстати, местные жители горделиво констатировали, что село Гоор-Хиндах (60 хозяйств) знаменито немалым количеством работников сферы образования: два профессора и 11 кандидатов наук. Что, в принципе, по самоорганизованности жителей видно.
Три села Гоор, Хиндах и Кахиб имеют один сельсовет Гооргский. В сельсовете по случаю необходимости собираются старейшины. В частности, в 2011 году общим собранием было принято решение (устное): в случае выявления в селе лиц, исповедующих иные течения ислама и побудивших на уход в подполье, изгонять таковых из села. Причем вместе со всеми их родственниками.
Но ни одного подобного случая не было, облегченно вздыхают местные аксакалы. «Быть изгоем никому не захочется. Поэтому у нас молодежь деятельная: в каждом селе есть общественники, активисты, кураторы по освещению жизни на селе. Поэтому приписки «боевик» к Наби и Гасангусейну – это, конечно, абсурд», – возмущаются старики.
Высказаться хотелось каждому, меня еще долго не отпускали, но надо было двигаться дальше. «Учитель математики что-то говорила о шлакоблоках, которые старший из братьев готовил для строительства своего будущего дома… Покажите мне их», – говорю я.
Выходим. Минуем узкую арку, заросшую плющом, и попадаем в огород. Кругом зелень. Тетя Гасангусейна рассказывает, как он за ним смотрел – и вообще о планах старшего и младшего, которым не суждено было сбыться…
Но тяжелее всех, по-моему, пришлось двоюродному дяде погибших Исрапилу Магомедову. Это тот самый чабан, который пришел сменять Гасангусейна и Наби в злополучную ночь. Именно он стал первым в селе, кто узнал о трагедии. Не знаю – либо в силу того, что он тесно соприкасался с ними по роду деятельности и часто видел их, либо племянники были действительно настолько светлыми людьми, – но Исрапил говорил так проникновенно, будто умерли его собственные дети. В титрах он просит не добавлять к «дяде» прилагательное «двоюродный»…
Друзья и братья Гасангусейна и Наби рассказывают, что спустя около получаса после первых выстрелов слышали еще выстрелы – глухие. Им показалось, что их было меньше. Они предполагают, что в этот момент преступники простреливали одетые на убитых куртки.
Встречаем отца. Без комментариев…
Продолжаем диалог с тетей погибших Зиярат Алиевой. Женщина, которая едва держится на ногах, стояла первой в рядах желающих забрать тела Гасангусейна и Наби. Они добрались до моста, где встретили сотрудников районной полиции (последовали по другой дороге – прим. автора), несших трупы. Женщинам было велено возвращаться обратно. «Тела вернем», – сухо отрезал один из правоохранителей.
Сельчанки решили «брать штурмом». Взяли такси, чтобы добраться до районного РОВД, куда направлялись сотрудники полиции. «На следующий день они вызвали этого таксиста к себе в участок и предъявили ему: «Зачем ты повез этих женщин? О чем они разговаривали, пока ехали с тобой в машине?» А потом еще и оштрафовали бедолагу. И не на одну, не на две, не на пять – на десять тысяч рублей! Это же уму непостижимо!» – возмущалась Зиярат.
На часах 14:05. До места происшествия идти около часа с лишним по крутым склонам и каменистым дорогам. Прошу Исрапила показать мне дорогу. Заботливые сельчанки предлагают мне снять сандалии и одеть тапочки, удобные для горных дорог. Что ж, я не против.
Двинулись. С нами – местные активисты, правозащитные журналисты, общественники. Дорога в один конец не казалась слишком утомительной, как описывали сельчане (но только в один).
Спустя более получаса наша делегация добралась до места убийства. Исрапил вспоминает тот роковой день.
Последним пунктом нашего шествия будут луга, пастбища и ветхая лачуга, в которой жили, спали, готовили себе еду ребята. На пути встречаем предметы обихода: кастрюли, вилки, чашки, аптечка для скота и… российский флаг…
В тот день юные пастухи ничего не готовили, уповая на вкусный ужин, сделанный заботливыми материнскими руками. Наби позвонил матери в 21:05 и попросил приготовить еду. В 21:32 его номер набрал кузен. На этот раз телефон уже молчал… В младшего Наби было выпущено 11 пуль, в Гасангусейна – восемь.
«Они считают моих детей вахабистами, но Аллаха знает, что это не так. Весь наш сельский джамаат знает, какими они были людьми. Мои дети пасли скот, у них закончилась еда, поэтому они позвонили матери сказав, что придут домой для того, чтобы забрать еду. Скот иногда заболевает и чтобы зарезать больное животное, пока оно не умерло, у моих сыновей был нож. У одного из сыновей была повреждена нога и он передвигался с помощью палки. Имея с собой только палку и этот нож, они отправились домой за едой. Сотрудники правоохранительных органов выслеживали тут вахабистов, но когда они нашли моих детей, то почему не пришли извиниться за их убийство? Одному сыну было 19, другому 16 лет. – сквозь слезы рассказывает глава семьи – Если бы ко мне пришли, сказав, что убийство моих детей это ошибка и попросили прощения, то я ради Аллаха простил бы этих людей. Но самое ужасное, что никто не пришел извиняться, никто. На моих детей надели камуфляжные куртки, повесили оружие и сказали, что они вахабисты. Но кроме ножа и палки у них оружия никогда не было. В теле одного сына было 11 пуль, а у другого 6. Аллах знает, кто были мои дети. Зачем они совершили такое, где же правда? Умоляю, помогите нам, мои дети не были вахабистами, все люди в селе и районе это знают. Они пасли скот, и в тот день шли домой. Помогите мне очистить доброе имя моей семьи и сыновей».
«Это очень тяжелая ситуация для вашей семьи, чтобы помочь вам приехали известные и уважаемые люди. Сажид Сажидов пригласил журналиста из Москвы Максима Шевченко, и он приехал. Это очень сложное дело и эти люди сегодня здесь ради вас» – представляет гостей член штаба Сажида Сажидова.
P.S. Некоторые детали этой истории еще остались за занавесом данной публикации. Но и они будут скоро обнародованы.
Новости по теме