Кавказские пленницы

Многие считают, что похищение невест — всего лишь колоритный ритуал. Другие — что это варварство и анахронизм. Реальность, как всегда, сложнее.

На улице Путина в большом горном селении был праздник. Гости, стекавшиеся со всей Ингушетии, желали счастья бессловесной невесте, благодарившей их коротким кивком, вручали подарки и крупные купюры. За двумя длинными столами сидели женщины, в комнате поменьше угощали мужчин – быстро, поскольку она не вмещала и десятой доли гостей. Снаружи грелись на солнышке старейшины в папахах, глядели ласково на башни, высившиеся с противоположной стороны ущелья. Башня – это сердце рода. К ней приезжают даже с севера, из самой Назрани, хотя южане пришельцев не очень-то жалуют за мусор и лишнюю суету.

Поговаривали, что жених где-то рядом. Хотя на празднике его, конечно, быть не должно, но нынешняя молодежь – не та, что раньше. Некоторые даже тайком пробираются на собственную свадьбу, подглядывают из-под низко нахлобученной шапки, пока остальные старательно делают вид, что не замечают нарушителя традиций.

Я попросился на минутку – сфотографировать гостей, но не успел сделать и дюжины снимков, как очутился за столом, макал хлеб в бирх – бульон с картофельным пюре, мешал с медом ярко-желтое крупитчатое масло и резал ножом сочную баранину, в которой жира было больше, чем мяса.

– Кушай как следует! – приговаривал хозяин дома, подкладывая мне на тарелку очередной кусок, которого в иных условиях и на целый обед бы хватило. – Бараны у нас повсюду, словно куры.

И добавил таинственным шепотом:

– Красивая невеста, да?

Я кивнул.

– Мы украли!

До тех пор я знал о традиции похищения невест, в основном, из комедии «Кавказская пленница», а потому немедленно захотел подробностей. Долго уговаривать не пришлось.

– Сперва девушку себе выбираешь, спутницу жизни, – со знанием дела начал мой собеседник. – Смотришь родителей, как она живет, а потом, если ее отец против свадьбы, ты невесту крадешь. Затем старейшины села договариваются. Если девушка все равно не хочет за тебя замуж, она отправляется домой.

– Получается, что, когда ее крадут, она не согласна?

– Бывает, процентов на десять-двадцать только согласна.

– Но в случае отказа у нее будут проблемы?

– Тогда, по согласованию со старейшинами, ее возвращают. А если у нее после этого будет ребенок, его оставляют у отца. Ни в коем случае не с матерью.

– Как воруют невесту?

– Ты узнаешь, где она учится или работает, договариваешься с ней. В половине случаев она согласна, и сама знает о будущем похищении. А если нет, двое-трое парней ее подкарауливают и внезапно запихивают в машину. Потом сразу везут к родственникам, а родителям сообщают – мы украли вашу дочь. Оповещают стариков, что похищена девушка из такого-то села и тейпа. Сейчас невеста с Сунженского района. Украдена неделю назад. Все это время гуляем. Но без водки – сухой закон.

Пиршественную комнату уже заполняла очередная смена гостей. Я вышел на свежий воздух, к скопищу машин, и кто-то мне шепнул, что если ну очень хочется выпить, внизу разливают водку из чайника. Совсем как на советских безалкогольных свадьбах.

* * *

«Сейчас их уже редко крадут» / Фото: vk.me

– Я – плохой человек, – хихикнул водитель, протягивая руку к пакету с выпивкой. 

В Джейрахском районе продажа алкоголя и табака запрещена, и он вместе с другом возвращался из соседней Осетии с опохмелкой. Хлестал дождь, мы мчались по горному серпантину на раздолбанной «Ладе», и «плохой человек» одной рукой крутил баранку, а другой жестом горниста приставлял ко рту бутылку.

– Что, у вас тут совсем гаишников нет? – спросил я, но он только махнул рукой:

– Для всех и гаишники, и порядок есть. Для меня – нет. Я тут знаешь кем работал…

Каким-то чудом мы все же добрались до дома. Пока жена ставила на стол угощения, разговор вновь перетек на похищенных невест.

– Сейчас их уже редко крадут. Нехорошо это, неуважительно. За кого девушка выйдет замуж, должен решать только отец. К нему присылают стариков, они и договариваются. Мало ли, в кого она влюблена. Старшим виднее. Потому и разводов у нас почти не бывает.

* * *

Постепенно, шаг за шагом, выявлялась общая картина. Невест воруют по всему Кавказу – и в мусульманских республиках, и в Северной Осетии. Зачастую это происходит добровольно – например, когда семья девушки слишком бедная, чтобы устроить у себя, как велит обычай, пышную свадьбу для всех родственников. Тогда невесту понарошку крадут, ее родители охают и ахают, скрывая довольные усмешки, и празднование идет только в доме жениха, который, в свою очередь, может сэкономить на калыме.

Бывает, похищение инсценируют современные Ромео и Джульетты, чтобы пожениться вопреки воле родителей. Другой распространенный случай – младшая сестра собирается выйти замуж раньше, чем старшая, что на Кавказе очень не одобряется. Тогда инсценируется похищение. После свадьбы молодые приходят к отцу невесты с покаянием. Поначалу тот их может даже «проклясть», но после рождения первенца «прощает».

* * *

– Без согласия у нас воруют нечасто, – говорит сельский учитель Беслан. – Этим занимаются, в основном, преступники, кровники, люди с плохой репутацией, чтобы обманным путем взять себе девушку из хорошей семьи.

Вот только прямое согласие невесты получить сложно, да к этому и не стремятся. Добровольно садятся в машину немногие девушки. Такой поступок считается аморальным и дает повод для будущих придирок со стороны родственников, особенно свекрови. Но как же тогда определить, что невеста не против?

– Понятие «любовь» – относительное! – восклицает Беслан. – У нас говорят «Девушка не того, кто любил, а того, кто взял!» Я могу разглагольствовать о чем угодно, но избраннице нужна ясность. Она, по ингушским понятиям, не может сказать: «На, возьми меня!» Но, если не будет действий с моей стороны, она подумает, что я ее не люблю и не хочу забрать, а на самом деле просто болтун и слабак. Вот и уйдет к тому, кто сильней и решительней.

«Укради я чужую невесту, сегодня бы с вами не общался. Мне бы этого не простили…»

Свою жену Беслан тоже украл, и до сих пор помнит эту историю во всех подробностях:

– Мы были знакомы с университета, затем вместе работали. В каком-то смысле, это служебный роман, хотя в классическом понимании мы не встречались – общение с девушкой считается приличным лишь во время Рамадана. Конечно, сейчас XXI век. Есть те, кто беседует по скайпу или мобильнику. Просто ингушские парни всегда ищут девушку сув (благородную и чистую). Такие обычно сидят дома и редко появляются на людях. Они скромны и неприметны. Их можно увидеть, только «ударив глазом» – когда парень приходит к девушке, а потом посылает сватов. Но я не сватался. Это долгий процесс. Нужно собирать стариков, готовить их. Все требует времени и денег. Первый рейс обычно «пустой», так как даже если сторона невесты согласна, обычай велит ответить, что они думают. Кроме того, уже нарисовались другие люди. К счастью, она не была засватана, иначе я бы ничего не мог поделать. Укради я чужую невесту, сегодня бы с вами не общался. Мне бы этого не простили… После похищения я быстро отвез ее к моим родичам со стороны матери – чтобы обезопаситься от вторжения родственников-мужчин девушки ко мне и в дома моих родственников по отцовской линии. На это они имеют право, в отличие от дома родственников по матери. Кроме того, мне нельзя было с ней общаться. За меня все делали родичи. Так положено. Мой старший брат заслал гонца в ее семью с вестью о том, что их девушка украдена. Затем к ним пришли наши старики и, объединившись с их стариками, в тот же день поехали к похищенной. Наступил «момент истины», когда старейшины заходят к девушке и становятся чуть поодаль. Женщина из ее семьи приближается к ней и громко спрашивает, согласна ли она остаться и выйти замуж. Если в ответ звучит «Да», никто уже ничего поделать не может. Бывает так, что невеста соглашается вопреки воле отца. Тогда он очень долго не пускает ослушницу к себе на порог. Если она говорит «нет», ее увозят обратно. Мне повезло, что любимая не испугалась и ответила согласием. С этого момента она уже фактически была моей супругой. На следующий день пришел имам и официально объявил нас мужем и женой. 

* * *

…Друзья, знавшие о его страсти, украли красавицу и преподнесли ее ему в подарок. / Фото:report.az

К сожалению, порой на крайние меры решаются отверженные кавалеры. Расчет прост – даже тот факт, что девушку схватили чужие мужчины, уже бросает пятно на ее репутацию. А после ночи, проведенной у похитителя, она в глазах ревнителей традиций считается опозоренной. Отчасти ситуацию смягчает клятва вора и его подельников в присутствии старейшин, что девушка не была подвергнута насилию. Иначе их ждет месть. Но в любом случае украденная невеста, по выражению одного из моих собеседников, «теряет в весе». На рассвете она понимает, что если даже не выйдет замуж за похитителя, ее шансы найти хорошего жениха гораздо меньше, чем вчера.

* * *

Отличить подобное похищение от инсценировки непросто. Сын Адама Сатуева, создателя частного музея в Урус-Мартане, однажды случайно увидел, как среди бела дня парни схватили девушку и запихивают ее в машину. Он застыл в нерешительности, пытаясь понять, по согласию это или нет. Лишь, когда туфли жертвы разлетелись в разные стороны, а платье с хрустом порвалось, он понял, что все по-настоящему, бросился на помощь, но было поздно – машина рванула с места и умчалась. Из незакрытой двери торчали дергающиеся девичьи ноги. Она еще пыталась спастись.

Этот древний обычай процветал и в советское время. Женщина, украденная в начале восьмидесятых, угрюмо говорит о муже-похитителе: «Двадцать лет он меня насиловал». Она родила ему четырех детей.

* * *

Народное собрание Ингушетии долго и тщетно пытается провести федеральный закон об уголовной ответственности за такой способ обзавестись супругой, ведь под статью 126 УК РФ «Похищение человека» жених и его друзья не подпадают благодаря примечанию о том, что лицо, добровольно освободившее похищенного, не несет уголовной ответственности. По мнению депутатов Госдумы, иначе у похитителей не будет стимула освобождать жертв. Муллы постоянно твердят, что похищения невест противоречат шариату, а муфтият республики их официально запретил. Но традиции изменить непросто.

Первой успеха добилась Чечня, где «неформальные» законы оказались куда эффективнее российской Конституции и Уголовного Кодекса. С 2010 года жених-вор обязан заплатить миллион рублей. По официальным заявлениям – родителям невесты, по рассказам чеченцев – в Общественный фонд имени Ахмата Кадырова. В 2013 году руководство Ингушетии успешно переняло этот опыт, введя крупные штрафы для жениха и его пособников. Но главный рычаг воздействия в обеих республиках – не деньги, а то, что освятивший такой брак мулла рискует лишиться сана. Сослаться на незнание он не может – по традиции, священнослужитель должен ехать вместе с процессией забирать невесту у ее семьи. Если же его приглашают только в дом жениха, значит, что-то нечисто.

Иногда жертвой похищения становится сам жених.

Несмотря на огромную полезность таких мер, и здесь не обходится без перегибов. Однажды житель селения Ведено решил «сделать красиво» и украл невесту по ее согласию. В итоге, ему тоже пришлось уплатить миллион. Свадьба расстроилась – теперь юноша по уши в долгах, откуда взять деньги на праздник?

Бывают и более экзотические случаи. Один кавказец ухаживал за девушкой, однако со временем понял, что избранница хочет быть с другим, и оставил притязания. На беду, вскоре у отверженного романтика был день рождения. Друзья, знавшие о его страсти, украли красавицу и преподнесли ее ему в подарок. Тот, шокированный не меньше плачущей девушки, немедленно вернул бедняжку родителям. Но было уже поздно. Пришлось заплатить огромный «штраф».

Иногда жертвой похищения становится сам жених. Молодой чеченец Магомед (имя изменено) учился в Москве, снимал квартиру и жил там со своей подругой-армянкой. Однажды его без предупреждения навестила мать. Увидела, что сын не один, но не подала виду и спокойно уехала. Через пару недель родичи вызвали Магомеда под надуманным предлогом в Чечню. Там дядя, работавший в полиции, немедленно отобрал у племянника паспорт, после чего ему предложили на выбор трех девушек и дали месяц на раздумье.

– Сбежать я, конечно, мог и без паспорта, – рассуждает Магомед. Рослый, с окладистой бородой, он менее всего похож на смирного ягненка. – Вот только из-за такого непослушания мой отец мог войти в мечеть и отречься от меня на глазах у всего народа. А чеченец без родни – пустое место. С ним каждый встречный может сделать все, что пожелает. Поэтому я оставался в республике и тянул до последнего. Как-то раз, почти через месяц, я общался с одной из этих девушек. Она мне нравилась даже меньше, чем остальные. Тут дядя позвонил и сказал, что моим родичам надоело ждать, и они прямо сейчас отправляют сватов к девице, которую я и в глаза не видел. Тогда я, не сходя с места, сделал моей собеседнице предложение, и она согласилась. Сыграли свадьбу, прожили вместе несколько месяцев и разбежались. Но дружим до сих пор…

* * *

По прямому, как стрела, проспекту Идриса Зязикова в Магасе проносятся современные автомобили. Вокруг стоят высокие, красивые здания, по тротуарам ходят стайки черноволосых девушек. О патриархальном юге в молодой столице республики напоминают разве что демонстративно безалкогольные кафе и вайнахская башня – единственная, зато выше любого здания в Ингушетии. На стеклянной остановке стоит седая вдова в черном хиджабе. Ее голос дрожит от недавних переживаний:

– Дочку мою украли. Как ни берегла ее. Старейшины приходят. Говорят, ваша девочка у нашего парня, пора свадьбу играть. А она у меня одна осталась. Как я ее им отдам? Старики толпятся, а грозить им нельзя. Если на стариков полицию натравить, беда будет. Достала я тогда у них телефон этого пацана. Хоть и запрещено теще с женихом общаться, позвонила ему и говорю: «Если не вернешь дочку немедленно, обращусь в ФСБ». Он и так, и эдак вертелся, а потом все же отдал ее. В четыре часа утра привезли, перед самым рассветом. Старикам-то угрожать нельзя, а парню можно. До сих пор он старейшин каждый день засылает. Она дома сидит, на работу не выходит. Другой парень по мобильнику звонит, нравится он ей. Скоро свадьбу сыграют. Хорошая у меня дочка, настоящая мусульманка. Одевается скромно, все правила соблюдает. Потому и охотятся за нею. Видишь, какие сейчас в Магасе девушки. Голоногие, без платков. Кто их украдет таких, в мини-юбках?

Владимир Севриновский