«Был такой Город. Махачкала»

Светлана Анохина‎ 

Это предисловие к книжке «Был такой Город. Махачкала», книжке, которой дали Госпремию те самые люди, что сейчас приняли решение вырубить парк, единственное, что у нас осталось от того, ушедшего города.
***********
От авторов

Людям каждого нового поколения трудно представить, что город существовал еще до их рождения. А Махачкала хранит свою историю менее бережно, чем любой другой город. Ее и без того достаточно размытый исторический облик стирается под натиском новых времен. И остается лишь отголосок, неверное эхо ушедшего.

Чтобы хоть оно сохранилось, чтобы нить не оборвалась, чтобы наши индивидуальные воспоминания сложились в коллективную память, мы и задумали этот проект, пытаясь воссоздать атмосферу старого города, само время с его вкусом, цветом, звуком и запахом.

Формат был определен точно, но чем дольше мы работали, тем больше из него выбивались. На историю самого города, его улиц, площадей и парков накладывались истории людей, в нем живших.

К стенам домов прилипали обрывки биографий, фрагменты судеб впечатывались в переулки, а порой выцветшая коллективная фотография неизвестных людей с нездешними, не нашего времени лицами больше говорила о Махачкале, чем точные даты, сухие факты и строгая топография.

Старый город Петровск, когда-то выросший из крепости на Анжи-Арка, уходит под воду Атлантидой, унося с собой людей, улицы, городские легенды, популярные когда-то песни, слов которых сейчас уже никто и не помнит. Уносит даже название самого города.

Как недавно выяснилось в случайном разговоре, бабушки у нас обеих слово «Махачкала» никогда не склоняли. Они говорили «поехать в Махачкала», «вернуться из Махачкала» и никак не могли привыкнуть говорить по-новому. Они посылали нас, внучек, купить хлеб «под Комбанком», хотя никакого банка там уже давно не было. А кинотеатр «Дружба» упрямо называли «Темпом»: «На Буйнакского, рядом с «Темпом», во время войны…».

Обеих бабушек уже нет в живых. Да и той, старой, «несклоняемой» Махачкалы почти не осталось. Кто помнит, что такое «рыпкоповский хлеб»? Кто знает, что раньше проспект Гамзатова был улицей Инженерной? А шарики с завода «Стекловолокно», прозрачные шарики, среди которых иногда попадались редкостные, матовые, будто с туманом внутри, они были вашей детской «валютой»? Постойте, не уходите, скажите про «золотые шары» — они ведь, правда, цвели в каждом палисаднике? А то мы не можем сказать точно. Но ведь это очень важно знать…

Вот поэтому, собирая вместе разные голоса, которые рассказывали о прежнем, старом, нашем городе, мы не делали различий между главным и второстепенным.

Из вязкой воды чужих воспоминаний вылавливали то, что еще можно спасти: лихой проезд на санках с полозьями из рельсов с Красноармейской до самого до вокзала; городского сумасшедшего по имени Мордехай; прощальный жест отца, репрессированного в 30-х; тутовую ягоду, испачкавшую белую рубашку; гастроли театра лилипутов; свист бомбы, упавшей в соседний дворик; шипучку «Гуниб» по рупь семьдесят и рожок старьевщика дяди Муслима, который до сих пор где-то там, где уже нет времени, в своей тележке с запряженным в нее осликом ждет детей, чтобы раздать им цветные, яркие, прыгучие шарики на резинке.

И нет нам дела до хронологии, ведь не существует хронологии в том океане, куда навеки погружаются города.

Светлана Анохина, Полина Санаева